Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В эфире вновь радиостанция «Таёжная жизнь», а в студии, как и всегда в этот час, Большой Палыч. Мы продолжаем рассказ о путешествии по рекам Парабель, Обь и Васюган, проведенном нашими корреспондентами в середине сентября.
Итак, «нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река…»? Да, нет, не очень подходящая цитата. Утро-то действительно встречает прохладой, а вот насчет ветра поэт-песенник Борис Корнилов в нашем случае немного ошибся: ветром это буйство стихий может назвать только совсем уж «клинически жизнерадостный оптимист» с подтвержденным диагнозом! Это все, что угодно, но только не ветер: буря, шквал, шторм… А Ване с Серегой сегодня уезжать.
Здесь, на пятом километре, Васюган разделяется на две протоки, которые расходятся от устья практически под развернутым углом: Киндальская налево, Васюганская – направо. В общем, река, если смотреть на нее с высоты топографической карты, образует практически букву «Т». Левый берег Васюгана прикрыт невысоким яром, но мы-то стоим на правом! И не просто на правом, а на самом мысу правого берега, открытого всем ветрам. И за нами не яр, не стена леса, которые как-то могут отбить ветер, за нами с полкилометра песка, плавно переходящего в поросшее чахлым кустарником болото. В общем, есть, где разгуляться разогнавшемуся по Киндальской Прямице ветру.

За ночь «Воеводу» и «Выдру» развернуло бортом к ветру и начало потихоньку выталкивать на берег. И если «Выдра» со снятым тентом не представляет для ветра серьезного препятствия, то «Воевода» - совсем даже наоборот. Опять же, тент на нем мы снимать не стали: а вдруг дождь или снег (что в это время в данных широтах не просто возможно, а, скорее, вероятно). Снимать тент – полностью разгружать судно и располагать все имущество на берегу, а смысл? Такой ветер запросто может сорвать с места пустой тримаран и понести его по песку этаким техногенным шариком перекати-поля, весело подпрыгивающим на туго надутых баллонах.

Тем временем, Серега с Ваней наслаждаются последними в этой поездке моментами реализации «рыболовного инстинкта», прохаживаясь по берегу и облавливая найденные тихие бухточки и закоски. Как это ни странно, но у них клюет! Вот сроду бы не подумал, по такой погоде! В общем, пока мы готовим друзьям «отвальную баню», они успевают надергать несколько средних щук и с ведро неплохих окуней: «свежей домой привезти!»
В качестве бани у нас сегодня «Кайфандра»: дрова под нее напилены и наколоты, а сама печь разложена и заполнена водой еще с вечера.

Тем временем ветер усиливается еще больше, хотя, казалось бы, куда уж больше? Но ветру, видимо, виднее. МБ-15 и «Кайфандру» колбасит, корежит и пригибает к земле. А что у нас с Р-44? Мы переглядываемся с Ваней, хором говорим «да ну бы его на…» и бегом бежим к ней. Как оказалось, успеваем вовремя: палатку с наветренной стороны начинает отрывать от земли. Мы вдвоем «приступаем к борьбе за живучесть»: пригружаем купол собой, чтобы не дать ему оторваться от земли окончательно, и начинаем блажить на два голоса, мол, полундра, СОС, все сюда! Но ветер уносит наши крики, а привлечь внимание остальных путем махания руками и ногами у нас не получается: пальцы рук (и ног!) сжаты в кулаки и изо всех сил пытаются удержать взбесившуюся ткань. Народ, чуя неладное, быстро подтягивается к нам и совместными усилиями, впятером, мы все-таки гасим купола и укладываем палатку на землю. Как оказалось – очень вовремя: каркас уже начало сгибать. Пока мы возимся с куполами и шпангоутами, ошалевший ветер набрасывается на то, что в палатке лежало и устраивает форменный разгром. Я в бессильной злобе (руки заняты!) гляжу на улетающие к горизонту чехлы, перчатки, полотенца, дрова, что помельче, и прочую мелочевку… Ну а что теперь сделаешь? Случается! В тайге все то, что у тебя есть с собой и при себе – расходник: «кавалергарда век недолог». В общем, долго ли, коротко, а палатку мы сворачиваем и тут же бросаемся спасать все, что еще можно, пригружая его дровами, канистрами с топливом, да и вообще всем, что подворачивается под руку и чего пока еще не смог унести ветер.


Кстати, обратите внимание на форму МБ-15 за Ваниной спиной; впечатляет, правда? А фото, между прочим, сделано в затишье.
Еще раз, кстати. Посмотрите, насколько сильно вытолкало «Воеводу на берег»: два баллона из трех фактически стоят на грунте.
Но, «война войной, а обед (зачеркнуто) баня – по расписанию!» Ваня с Серегой собрались и загрузились, теперь в баню и – на старт! Баня – это святое! В баню мы пойдем при любой погоде, даже при такой.
Вы думаете, это «Кайфандра» просто так стоИт? Отнюдь! Внутри нее гвардеец Иван Радостев активно смывает с себя таёжную грязь перед возвращением в цивилизацию.)))
Тем временем, бодро проскочивший мимо нас вниз по Васюгану теплоход КС-110 с баржей-аппарелькой, очень скоро возвращается обратно и прячется под яром напротив нашей стоянки: значит ветер действительно сильный, раз даже «большой флот» его боится. Такое частенько случается на Оби, а вот на Васюгане – не ожидал!
Итак, погрузка завершена, мы обнимаемся на прощанье и «Выдра», борясь с ветром, с натугой отваливает от берега: «… и за борт ее бросает в надлежащую волну!»
Мы остаемся на Васюгане одним экипажем и начинаем держать военный совет, на котором обсуждаем извечные русские вопросы: «Кто виноват?», «Что делать?» и «Третьим будешь?» Пока мы совещаемся, происходит совсем уж небывалое: ветер усиливается еще больше. Если бы «Выдра» на полчаса задержалась со стартом, то парни рисковали бы здесь «прилипнуть», как «прилипли» мы; с таким ветром даже стосильный Ванин «Сузуки» бы не справился, наверное.
Из-за поднявшегося песка на берегу становится невозможно находиться, а тяжелое «ветронесдуваемое» оборудование перестает быть таковым и начинает потихоньку «расползаться». Так, например, положенная на бок «Согра» (с ножками!), потихоньку уползает в песчаную мглу, а сегменты дымохода, полуприкопанные в песок или пригруженные «чем попало» попросту улетают. Приходится спешно двигаться по ветру и все это ловить: хватит нам потерь на сегодня! По ветру двигаться тяжело: сдувает с ног, он норовит уронить (и роняет-таки несколько раз) и покатить кубарем. Это не Сибирь, это гребаная Сахара, в которой свирепствует гребаный саму, мать его! В итоге печку я нахожу практически наощупь, в расселине, метрах в пятнадцати от лагеря, полузасыпанную песком, а дымоход мы собираем по всему берегу, крайние сегменты – метрах в пятистах, в тех самых чахлых кустах, о которых я писал выше.

Вообще говоря, мы надеялись на то, что ветер потихоньку начнет стихать к обеду, как это обычно бывает. Но ветер, видимо, не в курсе этого, а потому продолжает тянуть ровно и мощно, иногда криво ухмыляясь нам своими особенно зловредными порывами. Ну, что поделаешь? Как сказали бы братья-татары, «Кысмет!» Есть у них такое глобальное понятие, которое сложно адекватно перевести на русский; наиболее близкий аналог – «судьба». Но кысмет гораздо шире: автобус ушел – кысмет; жена ушла – тоже кысмет.
В общем, находиться в лагере, а точнее, в том месте, где был лагерь, становится невозможно. Я отправляю Вову (Wassa) на разведку вверх по реке, а мы с Мишей (Михаил М) потихоньку пакуем все что можно, снимем с ката тент и грузим все на борт, попутно пригружая палубу топляками и бревнами для утяжеления. Вова вскоре возвращается с ворохом новостей. Во-первых, мы на острове, это плохо. Во-вторых, метрах в трехстах выше нас есть гривка тальника, достаточно высокая и неплохо защищающая от ветра, это хорошо. В-третьих, до гривки идти по илу, слегка присыпанному песком, фактически – по болоту, это плохо. В-четвертых, на гривке берет не только сотовая связь, но даже 3Г-интернет, это хорошо. Но гривка тоже заболоченная и палатку поставить там негде, это плохо… В общем, вот она, та самая поросшая тальником гривка.

Быстро, но без суеты собираем все, что необходимо нам для комфортного, хоть и временного бивуака и принайтовываем к палубе все, что можно. «Капитан приказал оставить корабль!»; ну что? Шагом марш!
Пока я пру на себе по болоту два кофра с карабинами, полным боекомплектом и всей штатной принадлежностью, сумку с ПУ-44, рюкзак с провиантом и посудой и еще что-то, по мелочи, меня терзает смутное чувство мучительного дежавю: где-то что-то подобное уже было, причем – недавно, совсем недавно… где же? Осень, безлюдная и дикая сибирская река, песок, ветер, разгромленный лагерь… Ну конечно! Прошлая осень, одиннадцать месяцев назад, Кеть в районе устья Орловки, та же «Выдра», те же мы с Иваном (
http://www.mobibaforum.ru/nashi-drugie- ... tml#p52960 ). Чудны дела твои, Д-рвин: моя таёжная жизнь, аки змей Уроборос, кусает свой хвост!
В общем, ситуация с лагерем у нас складывается интересная: гривка либо заболочена, либо заросла тальником, либо продуваема всеми ветрами, не хуже, чем на прошлом месте, а потому Р-44 нам поставить негде. Есть где поставить «Кайфандру», но нас же трое, а там по диагонали умещается максимум один. Не беда! День и вечер (если спрятаться от ветра), теплые, дождя не предвидится, спальники есть, топлива тоже вокруг много растет. Мы с Мишей, опытным походником, вспоминаем нашу школьную юность, когда в виду отсутствия денег на нормальную снарягу (и, к слову заметить, самой снаряги тоже не было в продаже), нам море было по… по колено, в общем, и что? Правильно, из спичек и желудей (зачеркнуто) из говна и палок (зачеркнуто) из местных жердей, вконец изорванного тента с ката, ПУ-44 и прочих подручных материалов сооружаем себе вполне сносное убежище.
Лениво готовим себе корм и так же лениво обустраиваемся
Когда все лагерные дела закончены, а светлое время еще осталось, занимаемся кто чем: Вова возится с аппаратурой, Миша читает «Из племени Кедра», ну а я втыкаю в интернет, благо он есть, как и время на него: не нужно заниматься судовождением, бытом, да и вообще чем угодно: отстаньте все, у шкипера выходной! Ну-ка, что там у нас на форуме происходит?

Тем временем собирается темнеть. Напомню, что кат, практически со всем нашим снаряжением и оборудованием, мы оставили достаточно далеко отсюда, что не очень страшно. Гораздо хуже другое – наш лагерь не виден с реки, а из лагеря нам не виден кат. Что с ним может случиться? Да все, что угодно! Его, например, могут разграбить. Народ на реке бывает разный, особенно в оживленных местах, где много пришлых залетных «туристов»; здесь как раз такое место (прецедентов, особенно с приезжими – сколько угодно, в т.ч. и в моей практике), а потому не стоит никого провоцировать. Я не пытаюсь никого обидеть, но верный старой доброй армейской привычке «из всех возможных вероятностей готовиться к худшей», предпочитаю ее не допустить. Но это – самая мелкая из угроз. На Васюгане присутствует ночное судоходство, а ветер так и не утихает. Ничего не мешает теплоходу с баржей «воткнуться» в берег именно в данном (сложном для навигации) месте, попутно «размазав» наш кат по песку. Или баржу на резком повороте бортом к берегу прижмет, и она, как утюг, сделает берег гладким. Вот это – неиллюзорная опасность. А еще во время спешного свертывания лагеря кто-то из нас случайно опрокинул на песок полный казан ухи. Ну, как «ухи»? Это вчера она была ухой, а сегодня утром это были 6 литров великолепного рыбного заливного, насыщенного филе и овощами. ВорОны, например, это дело «расчухали» сразу и разорались на всю реку еще пока мы были на старом лагере, а потом, когда мы ушли, разорались еще громче, потому, что начали драться за добычу. Медведь, пришедший на вороний ор? Легко, и даже вероятно. В общем, надо проблему решать. Решаю, что делать! На улице не столько холодно, сколько ветер, а потому, термуха, теплый жилет, «горка» на флисе, спасик (который как бронник: и от ветра защищает, и греет хорошо), перчатки, карабин на плечо – и вперед. Будем караулить.

Дочавкав грязью до ката, цепляю «яйцо Радостева» на каркас и подсоединяю его к аккумулятору. Теперь все строго соответствует Правилам плаванья: топовый огонь во время стоянки включен: это и от буксиров поможет, и от лихих людей, да и от мишки не повредит. Дальше тянутся томительные ночные часы, ветер пробирает до костей, карабин оттягивает плечо, ноги затекают от неудобной позы…
В конце концов, в четвертом часу ночи я сдаюсь: если бы кто-то собирался придти, то он бы уже пришел. Опять же, завтра, я надеюсь, ветер стихнет, и мы уйдем с этого невезучего места дальше, вверх по реке. Чавкаю по болоту обратно, забираюсь в спальник, пристраиваю автомат (зачеркнуто!) карабин (20 лет как поменял одно на другое, но «оговорчки по Фрейду» проскакивают до сих пор) под бочок и мгновенно проваливаюсь в темную, но такую притягательную пучину сна!
«Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река…» Вот теперь это действительно так!
И, да, река встречает нас ветром! Именно ветром, не бурей, не штормом, не ураганом, а просто ветром. Пускай неумеренно сильным, но все-таки позволяющим нам попытаться уйти отсюда.
Быстрый подъем, быстрые сборы, быстрая разгрузка судна. Почему разгрузка? Потому, что его ветром вытолкало на берег так, что спихнуть его загруженным обратно на воду нам не представляется возможным. В итоге все «быстрое» на сегодняшнее утро этим и заканчивается, а мы дооолго стаскиваем кат с мели. Под слоем песка под водой тот же ил, а потому работенка нам предстоит… нетривиальная. В конечном итоге, ревя мотором на полных оборотах заднего хода и отталкиваемый всем экипажем от берега «кто чем может» (я могу веслом, а румпель с выкрученным до упора сектором газа зажат у меня между колен, Вова толкает от берега с носа, а Миша, увязая в илу до колен, волочет судно на глубину за каркас тента по левому борту) «Воевода» лениво, и, я бы даже сказал, вальгажно, сползает на нормальную воду.
Быстро грузимся и отваливаем, надоело нам здесь!
Вот ведь какая интересная история! Мы всего три дня отстояли на одном месте. Красивом и самобытном месте.

Три дня, наполненных приключениями, весельем, азартом, удовольствиями… За эти три дня было все… кроме скуки. Вот ее точно не было ни одной минуты! И все-таки – надоело. Парадокс? Пожалуй, нет. Кочевая жизнь, она штука такая, заразная. Один раз попробовав, ты либо бросаешь ее и забываешь, как страшный сон, либо наоборот, втягиваешься и не можешь остановиться. Никто из нас своевременно бросить не смог… точнее – не захотел. А ведь невозможно быть «бродягой наполовину». Даже в городе, потому, что там ты живешь, именно там готовишь очередную экспедицию и дышишь предвкушением ее начала. Это тоже очень увлекательный и интересный процесс, это другая сторона медали. Кочевник он, по большому счету, может делать только две вещи: либо кочевать, либо готовиться к кочевью. Это не значит, что современными «кочевниками и бродягами» могут быть представители исключительно «героических» и «романтических» профессий, например – геологи и прочие полевики. Что, офисный работник, например, айтишник, бухгалтер ли иной «менеджер среднего звена», не может быть кочевником? Очень даже может! Просто в нынешней жизни работа в офисе - это такая же полноценная деятельность по подготовке к кочевью, как и подготовка снаряжения, оружия или техники. Ресурсы-то на кочевку где брать? Ходить в набеги за скотом и невольниками теперь уже нетолерантно, немодно, да и попросту некогда!))) А потом, уже в походе, ты просто не хочешь останавливаться, потому, что ты хочешь идти вперед. Да и «хотеть» здесь – неподходящее слово, неправильное, не отражающее сути. Ты не «хочешь» идти дальше, ты просто испытываешь в этом потребность, подобную потребности пить, есть или дышать. Потребность, можно сказать, на органическом, телесном уровне. И это входит в привычку, и, в конце концов, становится просто неосознанным, но навязчивым желанием, тягой, сосущим под ложечкой ощущением. Заглушить его можно только двигаясь вперед. Если кому-то интересна данная идеология, то наиболее красиво, четко и ярко она выражена в произведениях О. Куваева, например, в «Доме для бродяг», «Чайке с розовыми крыльями», и, особенно, в «Территории».
Ну а мы движемся дальше. В пятнадцати километрах выше по Васюгану стоит деревня Бондарка. Именно там мы и останавливаемся «для пополнения запаса судовых мелочей», дозаправки, наведения порядка на борту, да и вообще улучшения обитаемости ката. Команда разделяется: Вова с Мишей идут в деревню, а я, на правах шкипера, занимаюсь судном.
Тем временем, стремительно холодает: ветер не усиливается, а температура, наоборот, падает ниже нуля, что при отсутствии тента для нас – «совсем не айс». Но это – уже совсем другая история.
Окончание следует.
Берегите себя и оставайтесь с нами, братья-мобибийцы!