Re: Таёжная жизнь. (Большой Палыч)
Добавлено: 10 май 2017, 10:05
Здравствуйте, уважаемые братья-мобибийцы!
В эфире вновь радио «Таёжная жизнь» а в студии – Большой Палыч. Мы продолжаем освещать поездку «Таёжной жизни» в недра и глубины Томской области – на реку Улу-Юл.
Итак, первичная рекогносцировка района устья Чуйки завершена, сейчас планируется потратить пару часов на поездку на залом и обратно, а вот уж после вальгажно заняться каждый своим делом: кое-кто «поприземлять» ошалевших от собственной безопасности уток (отметим, что это не я, поскольку даже ружья с собой не брал, а брал карабин под совсем другую охоту и под другие документы. Охота весной по перу с «нарези» запрещена, а кодекс мы чтим: дешевле получается!), кое-кто – повозиться с лодкой и мотором до того, как переключаться на охоту, а кто-то (не будем показывать пальцем, хотя это был Большой Палыч) – вплотную заняться лагерем, «шикардосом» и организацией бани. Очень мне этого возжелалось, аж руки зачесались! Команда идею бани восприняла с восторгом: еще бы! Парни уже неделю здесь живут, при этом занимаются тяжелой и грязной физической работой (а в тайге она вся такая), поэтому в бане испытывают острую нужду. «Жару поддает» Вася, который после наших прошлогодних эскапад на Шаманке идеей мобильной бани проникся и с ходу начал нахваливать «Мобибу» Николаю, воспринимающему, впрочем, информацию пока с сомнением. Правда, тогда у нас с собой была «Паробомба»…
Отметим, что задача по организации бани в данном случае весьма нетривиальна: специальной банной печи у нас с собой нет (она просто не вошла бы в лодку), парогенератора – тоже; как же быть? Я вспоминаю все, что читал про использование «Согры» без парогенератора в качестве банной печи и начинаю думать головой. Кстати, пользуясь случаем, благодарю Пашу (Paramon77) за подсказанную в предыдущей переписке идею по использованию печи.
Итак, что мы имеем? Имеем отличную ПДГ «Согра-2» в варианте именно ПДГ, а парогенератора – не имеем. Значит, будем париться без него, просто поддавая воду на камни. Беда в том, что камней у нас тоже нету (об этой проблеме я писал в отчете по использованию МБ-10 в тайге). Но лагерь развернут на месте сплавного вахтового поселка, а раз это вахта, то там были гаражи и мастерские. А раз так, то на их месте осталось какое-нибудь железо, например, костыли, пальцы или траки. И даже жадные сборщики чермета (а в округе то тут, то там видны следы их деятельности) не могли вывезти все подряд, наверняка что-то осталось, нужно только поискать. К тому же, здесь недалеко, километрах в семи, плотбище, на котором стоят не только руины балков и изб, но и целый корпус от сплавного катера (по крайней мере, четыре года назад - стоял), там тоже что-то найдется.
Что еще? Веники. Вообще не проблема, вон, молодой пихтач виднеется.
В чем их запаривать? А у нас большая кастрюля-сковородка с низкими бортами есть, чем не тазик?
Между тем к полудню погода совсем улучшилась, а температура дошла до курортных +5-7 градусов жары, все настроились на отдых и практически полноценную дневку. Осталось мелочь: до залома сбегать, и можно отдыхать.
Мы скидываем бушлаты, ползунки и бродни, оставаясь в горках и флисках: погода хорошая, штиль, за час-полтора обернемся, зачем нам все это барахло?! Берем с собой только оружие, по горсти патронов, «дежурный» литр самопляса и выдвигаемся.
Николай зачем-то берет с собой «Штильку», а Василий – добытых селезней. Отметим, что из-за первой буквально через пару часов у нас возникнет куча проблем, а вторые – помогут их решить, хотя бы частично.
Итак, вот он, Линевский залом.
Возникает залом когда с берегов падают подмытые водой деревья, а высокая весенняя вода выносит с поймы многочисленный валежник. Все это поодиночке медленно движется по течению ровно до тех пор, пока первое бревно не зацепится за что-нибудь, не важно, за что: торчащую из воды корягу, отмель, резкий поворот русла, что угодно. Теперь их (бревен), становится уже двое, а вместе они – сила. Разумеется, все, что идет следом, тоже попадает в это «сито» да там же и задерживается. В итоге через несколько часов/дней/месяцев/лет (тут все от полноводности, захламленности и уровня воды зависит) мы получаем практически непреодолимую ни для какой техники преграду.
Протяженность таких заломов может исчисляться десятками, сотнями и даже тысячами метров (лично видел двухкилометровый залом на р. Четь). Раньше посильный вклад в обогащение и развитие заломов вносили лесозаготовители, которые сплавляли лес по рекам, когда – плотами, а когда и молем (россыпью), как это было здесь, на Улу-Юле. Справедливости ради следует отметить, что они их не только создавали, но и уничтожали, ежегодно расчищая русло для следующего сплава. Однако сейчас, когда объемы лесозаготовок резку упали (нечего стало пилить: лес кончился), а большие леспромхозы типа Улу-Юльского развалились вместе со страной, использовать сплав стало невыгодно и нерентабельно, поэтому реку сейчас никто не чистит. Но активно захламляют… бобры! В моих предыдущих постах были фото бобровых лесоповалов, однако фотография не может передать всего «масштаба трагедии». Чем выше мы идем вверх по реке, тем бобровые лесосеки попадаются чаще, а площадь их растет. Лесозаготовители за собой хотя бы прибирали, а вот бобры, видимо, еще не дошли до такой степени социальной ответственности: как минимум, каждый второй ствол в заломе – дело рук, а точнее – лап и зубов этого лохматого вредителя.
Итак, можно сказать, что сегодняшняя программа нами выполнена, последняя галочка в плане мероприятий поставлена, можно возвращаться в базу и отдыхать, но…
Вода весной высокая и там, под берегом, где в межень лежит песчаный плес, сейчас вовсю течет река, а двухметровое весло не достает до дна, наметился проход, который, при должных усилиях и удаче можно сделать проходимым. Если внимательно присмотреться к фото, то в самой правой части, где лежит толстенная осина, его можно угадать.
В общем, мы пытаемся пробиться. И, о чудо, чуть больше трех часов «штилетерапии» и силовой акробатики (не пробовали перекидывать сырые и осклизлые пеньки, стоя на бревне по щиколотку в воде? Зря, весьма увлекательное занятие, рекомендую!) у нас это получается!
В общем, пробились! Более выразительных фото, к сожалению, нет (не до этого мне было), но увиденное, пожалуй, дает представление о процессе.
И о результате.
Там, где бревна лежали глубоко, либо длинны шины не хватало, пришлось прыгать, но таких бревен было всего четыре, а «Прогресс» - лодка крепкая, дополнительных течей от расшатывания заклепок не прибавилось.
Где-то на последней трети команда робко намекнула насчет того, что неплохо бы и самоплясу по пять капель, а то все уже устали и промокли от брызг. Идея, конечно же, заманчивая (и сам бы не отказался!), но потом же развезет и ничего доделывать не захочется! Предлагаю парням компромисс: не по пять, а по пятнадцать, но на другой стороне залома! Знаете, никогда не думал, что можно работать с таким энтузиазмом! Последнюю треть буквально разметали!
Итак, в ходе потребления законных «трех по триста» возникает вопрос: мечта исполнилась, что же делать дальше? Прикидываем варианты наших дальнейших действий. Дело идет к вечеру, по-хорошему, сейчас нужно вернуться в лагерь, переночевать, собраться и идти вверх. Но это по-хорошему. А что, если за ночь вода резко и сильно упадет и утром мы не сможем проехать по пропиленному проходу? Или проход за ночь забьет свежими бревнами? Или залом сорвет или переместит? А такие исходы возможны, тогда все наши усилия – насмарку. В общем, решаем идти вперед «до талого», докуда сможем. Полтонны бензина, завезенные парнями еще по снегу, ждут нас в брошенном вахтовом поселке Жаровка в 15 км выше по течению. Там же, если что, можно и переночевать, и помыться, а при оружии голодными мы не останемся. А одежда и снаряжение… Не сахарные, чай, не растаем; весна на дворе - не вымерзнем. Под все эти размышления радостно допиваем оставшийся самопляс, доедаем случайно завалявшийся в бардачке и по-братски разделенный на троих (а провизию тоже не взяли) кусок вяленой бобрятины и резво стартуем вверх по течению. И тут же упираемся в следующий залом!
Здесь нам везет еще больше, чем в первый раз: залом свежий, нынешний, а вода поднялась резко, поэтому справа, под яром, между деревьями остается узкий проход, который не успело забить бревнами. Течение здесь очень сильное, поэтому по проходу мы идем на среднем газу (обычно – на малом или самом малом), обдирая кору с елок, между которыми мы маневрируем и кожу с физиономий (об ветки тех же елок). В общем, десять минут страха – и мы на Жаровке.
В поселке нас встречает «губернатор Жаровки» Олег (на фото - слева).
Здесь следует сделать небольшое лирическое отступление. Таких, как он, здесь (да и не только здесь) называют «бичами». В советское время их называли БОМЖИР: «без определенного места жительства и работы». Не надо путать эту категорию людей с опустившимися и вечно пьяными, но привычными нам, городскими бомжами. Олег просто живет в тайге и тайгой. Он нигде не работает, нигде не прописан, и даже документов типа общегражданского паспорта у него нет. Говорят, что есть «Справка об освобождении», да только кто ее видел, эту справку? Понятно, что таких принято называть «человек трудной судьбы», но что у него произошло с законом и кем он был раньше – неизвестно. Напрямую об этом спрашивать непринято (все равно правды не расскажет), а все многочисленные версии (в том числе рассказываемые им самим) каждый раз разные и опровергают одна другую: не то беглый, не то освободившийся, не то расконвойник, не то от бандитов бегает. В общем, здесь, в поселке, он живет уже лет двадцать. Попутно приглядывает за пустующими домами и поддерживает их в работоспособном состоянии, чтобы водителям лесовозов было где переночевать (От Оленки до райцентра около 300 км, поэтому за сутки такое расстояние проехать даже без поломок - нереально). В сезон – собирает грибы и ягоду на сдачу или на обмен, но без фанатизма; рыбачит и охотится, если оголодал и не лень, тоже, впрочем, не особо напрягаясь. Разводит огород, где выращивает рекордных размеров капусту огурцы и махорку. Раньше они всей семьей здесь жили, с матерью и отцом, но отец умер, а мать перебралась в райцентр. Вообще, таких брошенных вахт здесь много и людей и семей подобной судьбы и образа жизни здесь не так давно тоже жило много. Но кто-то от самопляса сгорел, кого-то застрелили, кто-то замерз по синему делу… Так что Олег – последний из могикан. Почему не следует путать их с бомжами? Потому, что бомжи паразитируют на теле социума и живут подачками от этого же социума, а бичи все-таки работают. Не в том плане, что на работу ходят, а в том, что в тайге по-другому просто не выжить: приходится шевелиться. Так, например, при прибытии на вахту постоянных посетителей (типа нас) каждому выдается комплект чистого постельного белья и пара тапочек из олеговых личных запасов (Тот, кто стирал пододеяльники на руках, оценит трудоемкость процесса, особенно – с учетом полевых условий), в доме и на улице все чисто выметено, грязная посуда отсутствует как класс.
Он рад нашему приезду, потому, что уже почти месяц живет в отрыве от «Большой Земли», а общаться здесь, кроме по-щенячьи дурашливого и истеричного кобеля Кучума и кошек Муськи и Лизки – не с кем. В поселке нет электричества (даже в виде генератора!), телевизора, радио, интернетов, сотовой связи. Местные шоферы, которые ездят через Жаровку постоянно и руководство нескольких еще действующих здесь лесозаготовок не один раз предлагали привезти и поставить Олегу генератор, и даже обслуживать и заправлять его, но он отказывается с неизменным упорством. Почему? Решительно непонятно!
Впрочем, узнав, что самопляса и заказанных им сигарет мы не привезли (а у нас все это есть на Чуйке; мы просто не думали, что сумеем пробиться через залом, т.е. не планировали сюда попасть!), его радужное настроение быстро меркнет. Он ворчит, что дрова у него кончились, баню топить нечем, есть нечего, все запасы подъедены… Насчет «есть нечего» - это правда. Кроме соли и перца Олег может предложить нам только перемороженной картошки, да и то - немного. Вот где пригодились взятые с собой утки! Мы, не сговариваясь, лезем по карманам и отдаем ему практически все свои запасы сигарет, оставив себе только необходимый минимум. С куревом у Олега беда еще большая, чем с продуктами: прошлогодний урожай махорки закончился, в связи с чем он может позволить себе четыре щепотки табака в день, т.е. две самокрутки.
Решаем до темноты идти дальше, а потом – возвращаться ночевать сюда. Пока Олег топит баню и готовит шулюм, мы успеваем пройти вверх километров двадцать, что достаточно для понимания факта отсутствия заломов на дальнейшем пути. Все-таки время мы чуть-чуть не рассчитываем, поэтому последние километры приходится идти на самых малых, пользуясь налобными фонариками в качестве габаритных огней и моим подствольником – в качестве прожектора. По пути понимаем, что попали в зоопарк. Многолетнее отсутствие человека на реке привело к тому, что лоси, завидев нас, долго на нас смотрят, а потом вальгажно отбегают. Если бы мы стреляли, то встреченных в течение часа лосей хватило бы на прокорм средней руки деревеньки (такой, дворов на тридцать) в течение нескольких месяцев. А бобры вообще не в курсе, что нужно убегать и прятаться: так и сидят на берегу, поворачивая свои усатые морды вслед проходящей лодке.
В поселке нас ждет горячий ужин, баня (Вася аж рычит от удовольствия, растираясь шахтерской мочалкой) и здоровый сон: завтра в 4 утра нужно быть уже на воде. Последняя мысль, перед тем, как я рухнул в сон «А все-таки сделать больше, чем запланировал, захотел, и даже не надеялся – здорово!»
На этом радио «Таёжная жизнь» прерывается на рекламную паузу, а продолжение отчета – в следующих выпусках. Берегите себя, братья-мобибийцы и оставайтесь с нами!
В эфире вновь радио «Таёжная жизнь» а в студии – Большой Палыч. Мы продолжаем освещать поездку «Таёжной жизни» в недра и глубины Томской области – на реку Улу-Юл.
Итак, первичная рекогносцировка района устья Чуйки завершена, сейчас планируется потратить пару часов на поездку на залом и обратно, а вот уж после вальгажно заняться каждый своим делом: кое-кто «поприземлять» ошалевших от собственной безопасности уток (отметим, что это не я, поскольку даже ружья с собой не брал, а брал карабин под совсем другую охоту и под другие документы. Охота весной по перу с «нарези» запрещена, а кодекс мы чтим: дешевле получается!), кое-кто – повозиться с лодкой и мотором до того, как переключаться на охоту, а кто-то (не будем показывать пальцем, хотя это был Большой Палыч) – вплотную заняться лагерем, «шикардосом» и организацией бани. Очень мне этого возжелалось, аж руки зачесались! Команда идею бани восприняла с восторгом: еще бы! Парни уже неделю здесь живут, при этом занимаются тяжелой и грязной физической работой (а в тайге она вся такая), поэтому в бане испытывают острую нужду. «Жару поддает» Вася, который после наших прошлогодних эскапад на Шаманке идеей мобильной бани проникся и с ходу начал нахваливать «Мобибу» Николаю, воспринимающему, впрочем, информацию пока с сомнением. Правда, тогда у нас с собой была «Паробомба»…
Отметим, что задача по организации бани в данном случае весьма нетривиальна: специальной банной печи у нас с собой нет (она просто не вошла бы в лодку), парогенератора – тоже; как же быть? Я вспоминаю все, что читал про использование «Согры» без парогенератора в качестве банной печи и начинаю думать головой. Кстати, пользуясь случаем, благодарю Пашу (Paramon77) за подсказанную в предыдущей переписке идею по использованию печи.
Итак, что мы имеем? Имеем отличную ПДГ «Согра-2» в варианте именно ПДГ, а парогенератора – не имеем. Значит, будем париться без него, просто поддавая воду на камни. Беда в том, что камней у нас тоже нету (об этой проблеме я писал в отчете по использованию МБ-10 в тайге). Но лагерь развернут на месте сплавного вахтового поселка, а раз это вахта, то там были гаражи и мастерские. А раз так, то на их месте осталось какое-нибудь железо, например, костыли, пальцы или траки. И даже жадные сборщики чермета (а в округе то тут, то там видны следы их деятельности) не могли вывезти все подряд, наверняка что-то осталось, нужно только поискать. К тому же, здесь недалеко, километрах в семи, плотбище, на котором стоят не только руины балков и изб, но и целый корпус от сплавного катера (по крайней мере, четыре года назад - стоял), там тоже что-то найдется.
Что еще? Веники. Вообще не проблема, вон, молодой пихтач виднеется.
В чем их запаривать? А у нас большая кастрюля-сковородка с низкими бортами есть, чем не тазик?
Между тем к полудню погода совсем улучшилась, а температура дошла до курортных +5-7 градусов жары, все настроились на отдых и практически полноценную дневку. Осталось мелочь: до залома сбегать, и можно отдыхать.
Мы скидываем бушлаты, ползунки и бродни, оставаясь в горках и флисках: погода хорошая, штиль, за час-полтора обернемся, зачем нам все это барахло?! Берем с собой только оружие, по горсти патронов, «дежурный» литр самопляса и выдвигаемся.
Итак, вот он, Линевский залом.
В общем, мы пытаемся пробиться. И, о чудо, чуть больше трех часов «штилетерапии» и силовой акробатики (не пробовали перекидывать сырые и осклизлые пеньки, стоя на бревне по щиколотку в воде? Зря, весьма увлекательное занятие, рекомендую!) у нас это получается!
Там, где бревна лежали глубоко, либо длинны шины не хватало, пришлось прыгать, но таких бревен было всего четыре, а «Прогресс» - лодка крепкая, дополнительных течей от расшатывания заклепок не прибавилось.
Где-то на последней трети команда робко намекнула насчет того, что неплохо бы и самоплясу по пять капель, а то все уже устали и промокли от брызг. Идея, конечно же, заманчивая (и сам бы не отказался!), но потом же развезет и ничего доделывать не захочется! Предлагаю парням компромисс: не по пять, а по пятнадцать, но на другой стороне залома! Знаете, никогда не думал, что можно работать с таким энтузиазмом! Последнюю треть буквально разметали!
Итак, в ходе потребления законных «трех по триста» возникает вопрос: мечта исполнилась, что же делать дальше? Прикидываем варианты наших дальнейших действий. Дело идет к вечеру, по-хорошему, сейчас нужно вернуться в лагерь, переночевать, собраться и идти вверх. Но это по-хорошему. А что, если за ночь вода резко и сильно упадет и утром мы не сможем проехать по пропиленному проходу? Или проход за ночь забьет свежими бревнами? Или залом сорвет или переместит? А такие исходы возможны, тогда все наши усилия – насмарку. В общем, решаем идти вперед «до талого», докуда сможем. Полтонны бензина, завезенные парнями еще по снегу, ждут нас в брошенном вахтовом поселке Жаровка в 15 км выше по течению. Там же, если что, можно и переночевать, и помыться, а при оружии голодными мы не останемся. А одежда и снаряжение… Не сахарные, чай, не растаем; весна на дворе - не вымерзнем. Под все эти размышления радостно допиваем оставшийся самопляс, доедаем случайно завалявшийся в бардачке и по-братски разделенный на троих (а провизию тоже не взяли) кусок вяленой бобрятины и резво стартуем вверх по течению. И тут же упираемся в следующий залом!
Он рад нашему приезду, потому, что уже почти месяц живет в отрыве от «Большой Земли», а общаться здесь, кроме по-щенячьи дурашливого и истеричного кобеля Кучума и кошек Муськи и Лизки – не с кем. В поселке нет электричества (даже в виде генератора!), телевизора, радио, интернетов, сотовой связи. Местные шоферы, которые ездят через Жаровку постоянно и руководство нескольких еще действующих здесь лесозаготовок не один раз предлагали привезти и поставить Олегу генератор, и даже обслуживать и заправлять его, но он отказывается с неизменным упорством. Почему? Решительно непонятно!
Впрочем, узнав, что самопляса и заказанных им сигарет мы не привезли (а у нас все это есть на Чуйке; мы просто не думали, что сумеем пробиться через залом, т.е. не планировали сюда попасть!), его радужное настроение быстро меркнет. Он ворчит, что дрова у него кончились, баню топить нечем, есть нечего, все запасы подъедены… Насчет «есть нечего» - это правда. Кроме соли и перца Олег может предложить нам только перемороженной картошки, да и то - немного. Вот где пригодились взятые с собой утки! Мы, не сговариваясь, лезем по карманам и отдаем ему практически все свои запасы сигарет, оставив себе только необходимый минимум. С куревом у Олега беда еще большая, чем с продуктами: прошлогодний урожай махорки закончился, в связи с чем он может позволить себе четыре щепотки табака в день, т.е. две самокрутки.
Решаем до темноты идти дальше, а потом – возвращаться ночевать сюда. Пока Олег топит баню и готовит шулюм, мы успеваем пройти вверх километров двадцать, что достаточно для понимания факта отсутствия заломов на дальнейшем пути. Все-таки время мы чуть-чуть не рассчитываем, поэтому последние километры приходится идти на самых малых, пользуясь налобными фонариками в качестве габаритных огней и моим подствольником – в качестве прожектора. По пути понимаем, что попали в зоопарк. Многолетнее отсутствие человека на реке привело к тому, что лоси, завидев нас, долго на нас смотрят, а потом вальгажно отбегают. Если бы мы стреляли, то встреченных в течение часа лосей хватило бы на прокорм средней руки деревеньки (такой, дворов на тридцать) в течение нескольких месяцев. А бобры вообще не в курсе, что нужно убегать и прятаться: так и сидят на берегу, поворачивая свои усатые морды вслед проходящей лодке.
В поселке нас ждет горячий ужин, баня (Вася аж рычит от удовольствия, растираясь шахтерской мочалкой) и здоровый сон: завтра в 4 утра нужно быть уже на воде. Последняя мысль, перед тем, как я рухнул в сон «А все-таки сделать больше, чем запланировал, захотел, и даже не надеялся – здорово!»
На этом радио «Таёжная жизнь» прерывается на рекламную паузу, а продолжение отчета – в следующих выпусках. Берегите себя, братья-мобибийцы и оставайтесь с нами!
